Новости

В начале декабря 1941 года в небо над деревней Савелки прорвался первый немецкий самолет.

– Было около 10 утра, – вспоминает Мария Николаевна Рогачева (в девичестве – Слепова), коренная жительница деревни. – Видим: летит немецкий самолет, а два советских истребителя гонят его в сторону Клина. Первую бомбу он сбросил на аэродром, который находился на месте современного 3-го микрорайона. Мы побежали смотреть…

В начале войны Маше Слеповой исполнилось 13 лет. Со своей семьей она жила в большом двухэтажном доме. Место, где находился дом, и сейчас можно легко найти: за зданием Культурного центра «Зеленоград» высится валун с надписью: «На этом месте 7-8 декабря 1941 г. размещался штаб 354-й стрелковой дивизии».

Уходите! Немец идет по пятам…

Насчет деятельности штаба Мария Николаевна ничего не знает, но помнит, что в начале декабря в их доме было много солдат, они спали на полу и предупреждали местных жителей: мол, уходите, немец идет по пятам, страшные бои будут. Мама Маши – Матрена Сергеевна Слепова – была депутатом сельсовета. Один из соседей грозил семье, что выдаст ее немцам.

Чтобы спрятаться, выкопали ямы на берегу реки Сходни. В этих ямах, накрытых досками, сидели три или четыре дня. Когда стрельба утихала, ползком наведывались в деревню за едой.

СПРАВКА: Деревня Савелки состояла из одной улицы и к началу войны насчитывала около 80 дворов. Улица проходила вдоль современного Московского проспекта перпендикулярно реке Сходне.

Когда из деревни уходили – все оставили там, в том числе пшеницу, выданную в колхозе. Один солдат пришел и говорит Матрене Сергеевне: «Хозяйка, что же вы все бросили? Немца обязательно отгоним, давайте зерно спрячем». Притащили в яму большой сундук, он высыпал туда зерно.

Вокруг Савелок везде орудовали немцы, а здесь их не было.

– У нас была палатка, где продавали хлеб, а в Матушкино не было. Оттуда приходили люди и грелись в нашем доме – ждали, когда из Крюково привезут хлеб. Они рассказывали, что оккупанты насиловали женщин, – говорит Мария Николаевна.

Почему в Савелках не было немцев? Местные жители считают: причина в том, что здесь был храм, земля намоленная.

И деревня ожила…

А пока женщины, старики и дети прятались в ямах, солдаты вели бой.

– Орудия стояли на буграх, стреляли в сторону Крюково. В ту же сторону стреляли и с Ленинградского шоссе, похоже, из «Катюши», – рассказала Мария Николаевна. – И вдруг нам стучат в яму: «Открывайте!» Это были свои. Стали мы с котомками из ям выбираться, пошли в деревню. Увидели, что окна некоторых домов выбиты, нараспашку. Один дом разбомбили, и два сгорели.

К вечеру задымились печные трубы, деревня ожила, в окнах загорелся свет от коптилок. Солдаты разминировали территорию и предупреждали, что ходить нужно только по дорожке, не сворачивая. Но подростки все равно бегали куда хотели, в том числе и в Крюково.

Как только наши солдаты прогнали оккупантов, женщины и дети, в том числе Маша, стали собирать тела погибших защитников в районе современного памятника «Штыки».

Хотелось хлебушка досыта поесть!

До 16 лет Мария работала в колхозе. В 1942 году, когда немцев уже отогнали, но самолеты еще прорывались, под обстрелом собирала то картошку, то колоски.

– Так хотелось есть! Жмых сосали, лебеду ели, – вспоминает Мария Николаевна. – Паек дадут 400 граммов хлеба на день, мы с утра купим и пока идем от булочной до работы – этот хлебушек съедим. Так хотелось досыта хлебушка поесть!

Когда Марии исполнилось 16 лет, ее сестра уехала работать в Москву, а потом и сама Мария.

– К тому времени войну далеко отогнали. Мы – девчонки из Савелок, Каменки, Крюково – работали столярами в мастерской, делали скамейки, столы для блиндажей. У каждой свой верстак. А солдаты приезжали и забирали эти столы, скамейки. Картошку в котелке сварим, свеклой заправим – вкусно! Картошку у москвичей меняли на макароны. В магазин на Маяковской ходили, чтобы насытиться… запахом копченой колбасы.

Деревня Савелки издревле славилась столярными промыслами. Буфеты – фирменная продукция местных мастеров. Вот и Мария Николаевна научилась столярничать, и всю жизнь сама дома делала ремонт. Ей исполнилось 92 года, и этим летом она впервые без огорода.

– Ничего, зато во дворе за цветами ухаживает, – улыбается Елена Васильевна Рогачева, дочь Марии Николаевны, – самая красивая клумба – мамина!