Интервью

Профессор Борис Седунов: «Вдруг вижу спутник – гигантский автобус. А в середине – высотой в человеческий рост фотоаппарат. И есть возможность сделать альтернативную систему».

Решение верное: физтех

Много лет назад молодому зеленоградскому физику Борису Седунову предложили «экскурсию» в... атомный реактор, расположенный в столичном Курчатовском институте. Посередине громадной площади стоял неприметный деревянный домик, куда он зашел с сопровождающими. Долго спускались вниз, пока не подошли к горе графита, в которую были заложены урановые стержни. «Замедляющие стержни опущены, реакции нет. Бояться нечего», – объяснили ему.

Потом они поднимались наверх, закрывались толстенные свинцовые двери. А в домике – пульт управления. «Видишь лампочки, – говорили «местные» – стержни опущены, нажимаем кнопку – включаем. На стене репродуктор, и вдруг раздается – щелк, щелк. Пошла реакция. До сих пор реактор действует в измерительных целях.

Профессору Седунову 77 лет, и он в постоянном поиске, его жизнь – управляемые реакции решения различных задач. – Я пытался отыскать самый простой способ, каким Господь мог все это сделать, – признался Альберт Эйнштейн. Но физики изучают самые общие законы природы. А наша задача – понять, как жил и работал ученый, как он добивался решения рождавшихся у него идей.

Борис Иванович – потомственный сибиряк. Он родился в забайкальском городке Шилка, а до 17 лет вместе с семьей жил в Сретенске, растянувшемся на побережье одноименной широченной реки. Их дом стоял на набережной. Пятилетний мальчонка запомнил, как в 1945-м году под окнами дома шли на Японию советские полки, а через месяц возвращались с победой.

Парнишкой он был любознательным, в местном Доме пионеров ходил во все кружки одновременно. И был «отъявленным» математиком, в классе у него постоянно списывали все подряд. «Почему решал задачки? Да интересно было». «Дорешался» до победы на областной олимпиаде, окончил школу с серебряной медалью, получил «пропуск» в Читинский пединститут.

Но умный Борис прочитал маленькое объявление в «Комсомольской правде»: «МФТИ готовит ученых для Академии наук». Дай, думает, поеду. Так он в 1957 году оказался в Москве, в Долгопрудном, в приемной Физтеха.

– Но понимаете, я тут же увидел: здесь совсем иные стандарты образования!

За неделю (!) Борис сумел дотянуться до этих стандартов и поступил в знаменитый институт на радиотехнический факультет. Повезло: он поступил в вуз в год проведения в столице VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов.

– На Ленинских горах был колоссальный фейерверк – до сих помню запах пороха. На Манежной площади, около гостиницы «Москва», уже стемнело, свист раздается. Поднимаю голову, в луче прожектора, в клетчатой кепке, несется на натянутом тросе вниз Олег Попов. На площади Маяковского шли десятки автомобилей, их встречали толпы людей. Такую же кавалькаду машин помню в 1961-м, когда встречали после полета Юрия Гагарина. Так началась его новая жизнь.

Решение верное: ПЗС

В Зеленоград, в НИИ микроприборов, Борис Иванович с женой и крохой-дочкой, приехал в 1964 г. Познакомившись с генеральным директором института Г.Гуськовым, явно понравился маститому ученому. Правда, защитив диссертацию, Борис перешел в НИИ физических проблем, где начал, пожалуй, главное дело своей научной жизни.

Но одновременно 29-летнему ученому предложили важное комсомольское задание: вместе с секретарем райкома комсомола города Борис Седунов организовал совет молодых ученых Зеленограда, став его первым председателем. Потом были масштабная научная конференция, Московская городская конференция ВЛКСМ, а затем он стал и делегатом XVI съезда комсомола, где сидел рядом с молоденькой Ириной Родниной.

Вскоре Борис вернулся в НИИМП. Увидев его, Геннадий Яковлевич улыбнулся: «Очень рад!».

– Он обладал поразительной интуицией, – вспоминает Борис Иванович, – и понимал, что для работы над космической техникой недостаточно усилий схемотехников и технологов, нужна разработка новых физических принципов.

И когда Б.Седунов предложил гендиректору объединить для работы всех физиков института, идея упала на подго-овленную почву: молодой физик стал начальником нового отделения. Внезапно уникальная гипотеза Бориса стала рычагом для решения сложной задачи. В НИИМП приехали специалисты, конструировавшие ракетно- космическую технику под руководством академика Владимира Челомея.

Они уперлись в «стенку» при разработке спутника «Алмаз» для фотонаблюдений из космоса. Министерству обороны требовалась оперативная информация, а спутники- фоторазведчики не отвечали этим требованиям. Космический фотоаппарат отличался от обычного: спутник летел со скоростью 8 километров в секунду, стремительно бежало изображение, непрерывно тянулась фотопленка. Борис предложил гостям: давайте поставим ПЗС – приборы с зарядовой связью. Теперь посмотрим, как формируется новейшая идея, почему кого-то одного цепляет?

Борис Иванович как-то прочитал в газете крошечную заметку о создании в США фотоприемника на одном кристалле: возник шанс помочь слабовидящим людям. И все! Причем здесь спутник?

– В 1959-м году появились первые статьи о микроэлектронике, – рассказал Борис Иванович. – Самая яркая идея была – плоский телевизионный экран: развертка изображения – путем передачи сигнала медно- электронными компонентами. А тут я узнал, что подобную развертку сделали не на экране, а на средстве считывания – самосканирующем фотопри-емнике. Меня это потрясло.

Выяснилось, что ПЗС – просто стоящие настолько близко конденсаторы, что начинается перетекание зарядов, а это новый физический эффект. А ведь о ПЗС тогда в СССР никто не знал. Теперь они действуют и в фотоаппаратах, телефонах. А в 1973 году появилась перспектива заменить фотопленку в космическом фотоаппарате на ПЗС, тем самым преобразовав изображение в цифровую форму и передачу на Землю через спутник-ретранслятор. Началось создание оптико- электронного комплекса, который в 1983 году запустили в космос. Тут появилась и журналистская дилемма – место для статьи вышло, а на счету Б.Седунова было еще множество идей и изобретений, он объездил полмира, а в свои 77 обучает старшекурсников в Российском новом университете. До сих пор дедушка пятерых правнуков не бросил давнее хобби – горные лыжи.

В общем, Борис Иванович, с вашего разрешения встретимся еще раз и подробно поговорим. Чтобы не было сумбура. Договорились?

Владимир Ратманский