Новости

…Федька и Сережка с ужасом смотрели, как гитлеровцы с хохотом и шутками резали пригнанную корову, соседскую кормилицу. Резали неумело и безжалостно. Новые хозяева готовились к пиршеству, аккуратно складывая мясо в большой бак.

На все это с кривой ухмылкой взирал толстый генерал, поглаживая необъятное брюхо, выпиравшее из расстегнутой длиной до пят шинели. Для него и старались его солдаты: генерал превыше всего и на войне ставил комфорт и вкусную еду.

В начале декабря уже стояли холода. В занятых немцами андреевских двухэтажках отопление, как и в избах, было печное, дрова нужны были и для кухонных плит, дабы приготовить вкусную еду для толстущего генерала.

Шел первый день оккупации…

Всех оставшихся в деревне, в том числе и Федора с Сергеем, выгоняли на принудительные работы. Но через несколько дней вечернее подмосковное небо окрасилось огнями трассирующих пулеметных и автоматных очередей и яркими вспышками артиллерийских залпов. Гитлеровцы засуетились, спешно принялись грузить автомашины, готовясь к бегству. А потом белой стеной – наши воины были в маскхалатах, в белый цвет окрашены были и танки – началось контрнаступление Красной армии.

Когда вошли наши войска, Федор с Сергеем стали просить офицера: «Дяденька, возьмите нас в армию. Будем сынами полка!».

Старший лейтенант только отмахнулся: малы еще! Куда вам на фронт?

Но мальчишки не отставали, и тогда он препроводил их к полковнику.

– Вам сколько годков, ребятки? Двенадцать, наверное, не больше? Родители есть? – последовали вопросы. Узнав, что матери их живы, полковник изменился в лице.

– А ну-ка, марш домой! И подберите им шинели! – качая головой, оглядел он не по сезону легкую одежку мальчуганов.

Шинели по размеру найти не удалось, взамен их обрядили в телогрейки, те самые, что мерзнувшие в не рассчитанном на суровые морозы обмундировании гитлеровцы прозвали «Русь». В этих телогрейках Федор с другом и стали помогать взрослым расчищать улицы, заготавливать дрова. А по весне – освобождать от снега кюветы, чтобы талая вода не затопила железнодорожную станцию. В одном из них нашли красноармейцев, которых вражеские пули настигли во время атаки. Помогали вытаскивать их тела, предавать земле…

…О его поколении принято говорить стихами:

Эпохой бессмертия мы рождены
И помнить обязаны свято:
Взрастило нас время, мы – дети войны,
За нас умирали солдаты…

Война оборвала их звонкие пионерские песни, грозовыми раскатами пронеслась по дворам и околицам. Дети, оставив школу и любимые игры, стали тружениками тыла, приближая Победу. Федор Золотов с матерью Пелагеей Никифоровной и сестрой Аней работали в Подмосковье, в колхозе, в деревне Пятнице: не покладая рук пахали, сеяли овес, заготавливали корма, выполняя взрослые нормы. К этому их призывали бьющие в самое сердце слова: «Все для фронта! Все для Победы!». К этому их призывали души погибших бойцов, захороненных в братской могиле в Крюково. И на школьной линейке 1 сентября ученики и ученицы с гордостью отчитывались о своем вкладе в общее дело.

– Работы было очень много. Что такое трудодень? Это гектар вспаханной земли или скошенное на 25 сотках разнотравье, – вспоминает Федор Кузьмич Золотов. – Работали на совесть, увлеченно, понимая, как нашей армии, всей стране нужен хлеб.

В колхозе у Федора проявился и интерес к технике. Он освоил трактор и чувствовал себя за штурвалом ХТЗ совсем взрослым. После войны переехал жить к брату Михаилу, участнику героической обороны Ленинграда, в Загорск. Здесь он поступил учеником слесаря на возвращенный из эвакуации электромеханический завод, который перепрофилировался на гражданскую продукцию.

Спустя несколько месяцев стал работать самостоятельно, его наставник нарадоваться не мог успехам толкового паренька.

Федор Кузьмич пришелся ко двору в многотысячном заводском коллективе, быстро рос в профессиональном плане, что никого не удивляло – сказывалась трудовая закалка военной поры. Через несколько лет его, без отрыва от производства окончившего открывшийся при заводе филиал легендарной Бауманки, назначили мастером участка, а затем и заместителем начальника цеха. Крепло, росло и предприятие: в начале 1950-х завод наладил производство аналоговых счетно-решающих устройств на базе ламповых электронных схем. А позже, в начале 1960-х, и первых отечественных ЭВМ.

Женился, родилась дочь. Не забывал и родных, живших в Крюково, навещал их. Скоро ему довелось вернуться в родные пенаты: в 1966-м его, ставшего уже опытным специалистом, пригласили возглавить будущий цех технологической оснастки строящегося в Зеленограде НИИМЭ. Начинал с нуля, тщательно, с активным участием отдела кадров предприятия, подбирая людей.

Позже Федора Золотова перевели на «Микрон» начальником цеха, а затем и начальником производства. Отсюда он перешел работать на «Протон» заместителем главного инженера…

…Пенсия, как справедливо полагает Федор Кузьмич, это в том числе и возможность в преклонном возрасте еще раз вспомнить этапы своей жизни. Выставить непредвзятую оценку событиям, поступкам. Жизнь, безусловно, удалась. Занимался любимым делом, отмечен многочисленными правительственными наградами, уважением людей, с которыми работал бок о бок.

Гнетет лишь одно. До сих пор, хотя минуло уж немало лет, он остро переживает развал советской державы, случившийся из-за так называемой перестройки. Страны, для которой он трудился и в годы военного лихолетья, и в мирную пору, поднимая отечественную микроэлектронику. Страны, в которой остался берег его детства. Детства военной поры…

Игорь БАБАЯН