Статьи

В 1945 г. 14-летний ефрейтор Николай Сёмкин и его взрослые боевые товарищи встретились в Австрии с американскими военными. У Николая был бравый вид: подтянутый, на груди автомат ППС, на голове – кубанка с красным околышем. Его увидел офицер-американец, неплохо знавший русский язык, подошел и спросил: «А что, у вас и такие воюют?». А комбат Петр Дормейко ответил: «Еще как воюют, не уступают взрослым!».

На фронт!

В 1941 г. маленькому туляку Коле Сёмкину исполнилось 10 лет, он успел окончить четыре класса. Его мать умерла еще до войны, отец женился вновь и, как только началась война, ушел на фронт.

Когда началась блокада Тулы, мальчишки лазали по крышам, сбрасывали зажигательные бомбы. Николай устроился работать на спичечную фабрику, делали спички для фронта.

У Николая с мачехой были сложные отношения. Мальчик побирался, голодал. В 1943 г. оказался в детском доме. Через некоторое время Коля узнал, что отец прислал письмо – он ранен и находится в госпитале в Каменке Белинской Пензенской области. Недолго думая, парень сбежал из детдома и отправился по указанному адресу к отцу.

Одет он был в крашеные кальсоны и нательную рубаху. В таком виде и явился в госпиталь, но отца к тому времени уже отправили на фронт. А Николая одели в специально сшитую для него военную форму и определили в оркестр 14-го кавалерийского запасного полка, он учился играть на альте.

– В оркестровом взводе были ребята, которые с фронта приехали, воевали, – такие же пацаны, как я. И я решил искать отца на фронте, в начале 1944 г. бежал из полка, – рассказывает ветеран.

В запасном полку комплектовались команды для отправки на фронт, солдаты грузились в эшелон. Нырнул Николай в товарный вагон, прижался в уголке под нарами да так и уснул.

Утром один из солдат заглянул под нары и говорит: «Глядите, а у нас тут пацан!». Потом пришел начальник эшелона и, узнав, что парень едет на фронт искать отца, расхохотался: фронт не деревня. И все же начальник эшелона разрешил Николаю доехать с солдатами до конечного пункта, чтобы потом забрать и привезти его обратно в запасной полк.

Когда приехали на границу с Румынией и начали выгружаться, начальнику было не до юного «зайца». Солдаты выгрузились и построились, пришли офицеры за пополнением. Так Коля познакомился со старшим лейтенантом Петром Дормейко, определившим бойца подносчиком снарядов к 37-миллимитровому орудию в батарее 16-го отдельного гвардейского дивизиона ПВО 8-й гвардейской кавалерийской дивизии в составе 2-го Украинского фронта.

– Убивало зенитчиков часто, вот людей всегда и не хватало, – рассказывает Н.Сёмкин. – Потому что первый удар авиации, как правило, наносился по зенитной батарее, по зенитному расчету. Наводчиком орудия был мой земляк Николай Гудков. Когда отбивали налеты авиации, я снаряды подтаскивал. Бомбы рвались кругом, гудела земля. Сначала было очень непривычно, страшновато, а потом я посмотрел – бомбы рвутся, но каждый делает свое дело.

С этой батареей Николай Сёмкин прошел по Румынии, Венгрии, Чехословакии, Австрии. Брали Будапешт, Вену, Прагу. Очень сильные бои были в Венгрии – за города Сехешвехервар, Балатон, Дебрицен и Будапешт, где Коля был ранен и контужен во время налета авиации. Венгрия – последний союзник Германии, дрались фашисты жестоко, отстаивали каждую пядь земли, на их стороне воевали подразделения бандеровцев.

Юного солдата наградили медалями «За боевые заслуги», «За взятие Вены».

По приказу Верховного Главнокомандующего И.Сталина каждое воинское подразделение сопровождало в СССР группу военнопленных: они разрушали страну, должны восстановить. Известно, что военнопленные работали в СССР около 10 лет.

– И нам дали пленных, – вспоминает Николай Васильевич. – Проходили через Польшу и зашли в лагерь смерти Освенцим. Его освобождали советские солдаты всех народностей и национальностей, у нас в батарее были и украинцы, и русские, и узбеки, таджики и татары. И все воевали.

Я уже видел много крови, но такого, как в Освенциме, видеть не приходилось: склад, на котором хранились человеческие волосы всех цветов в огромных тюках, горы обуви – от детской до мужской, горы вырванных челюстей с металлическими зубами... А в печи – пепел в метр толщиной, обгоревшие трупы. Женщина из польской деревни бросилась в ноги к комбату Петру Дормейко и со слезами благодарила за то, что их освободили от фашизма.

Пленных привели, сдали. Пришел приказ: дивизион расформировать. Николай решил вернуться в Тулу. Приехал в Киев, на вокзале познакомился с суворовцем и узнал, что в суворовских училищах готовят офицеров. Оказалось, что и в Туле есть такое училище.

Только в Тульское суворовское!

В октябре 1945 г. 14-летний ефрейтор Николай Сёмкин явился в Тульское суворовское училище и заявил, что хочет учиться. Ответ: «Вакансия отсутствует». Вопрос о приеме решается в Москве, в управлении учебными заведениями Советской армии. Настырный Сёмкин отправился туда, пришел к начальству и поинтересовался: «Где тут у вас Вакансия сидит?». Коля считал, что Вакансия – женское имя, чем сильно рассмешил полковника.

Погуляв по просьбе полковника два дня, Николай вновь явился в управление. Ему предложили учиться в суворовском училище на Северном Кавказе, в музыкальном военном училище, но Сёмкин стоял на своем: только в Тулу!

И добился своего! 8 лет учебы, участие в двенадцати парадах на Красной площади с тульскими суворовцами, в том числе в параде Победы. После войны в Тульском суворовском учились порядка 30 сынов полка. Все ребята воевали – партизаны, разведчики, награжденные орденами и медалями.

Кадровый офицер Николай Васильевич Сёмкин служил в химических, танковых, мотострелковых войсках в Прикарпатском, Московском, Туркестанском, Среднеазиатском военных округах, на Китайской границе в районе ст. Дружба, на самой южной точке нашей страны – в Кушке. На курсах «Выстрел» Н.Сёмкин работал старшим преподавателем на спецкурсе, обучал иностранных военных. В запас вышел в звании полковника.