Статьи

Нас было семеро зеленоградцев – инженер, ведущий экономист, студент-стоматолог, преподаватель из МИЭТа, философ, хендмейд-специалист и журналист. У нас было две сумки с лапшой быстрого приготовления, с десяток банок напитков, пять пачек кофе, полкалебаса с мате, бесконечное множество шоколадных батончиков всех сортов и расцветок, а также орехи, бананы, коробка сахара, пинта сока и печеньки.

Если бы кто-то спросил нас, что мы собираемся с этим делать, мы бы ответили: «Играть нон-стоп 36 часов в «Что? Где? Когда?» на XV Окском марафоне. Но никто почему-то не спрашивал – странным образом все знали, что будет твориться во Дворце спорта «Ока» города Пущино. Зачем и почему, никого не интересовало. Помню только, как местные девчонки вбрасывали в пустоту вопрос: «Ну, не будут же они тут ночевать, да?». Ха!

Для чего нам вообще нужны марафоны? Бегуны наматывают километр за километром, и в какой- то момент их гипофиз, свихнувшийся от нагрузки, запускает в кровь смачный шмат эндорфинов. Усталость отступает, сердце закаляется, а сознание внезапно понимает совершенство окружающего. Было интересно, происходит ли то же самое с мозгом. Капитан нашей марафонской команды Костя Крюков и знаток Таша Самсонова стояли у истоков экстремальных интеллектуальных соревнований, и очень умны. «Что-то это да значит», – думала я. Опыт ночных бдений над курсовыми прибавлял смелости.

0:00

Именно во столько все началось – очевидно, для того чтобы было удобнее считать часы, проведенные за игрой. За плечами – пятничный рабочий день и длительная поездка из северо-западных лесов Зеленограда в южные кущи подмосковного Пущино. В спортивном зале Дворца спорта «Ока» – 30 команд, знатоки с разных концов России – от Кукисвумчорра до Тольятти. Помещение напоминает просторное бомбоубежище, укрывающее аморфных сомнамбул от урагана «Катрина». Кто- то раскладывал спальники и надувал матрасы, а кто-то уже лежал ничком, набираясь сил перед марафоном. Не стоило недооценивать убаю кивающий фактор умственной работы. «Что? Где? Когда?» – не поедание пельменей в полночь, и голова, затыканная просьбами поработать хоть немного, из вредности велит клевать носом.

1:35

Спасибо тебе, Боже, за Аргентину, где под иссушающими солнечными лучами лежали побеги парагвайского дуба, из которых, при должном обращении, складывается симфония мате! Спасибо тебе, Костя, что принес этот напиток, отгоняющий щупальца Морфея от страдающих тел! Вопросы по-прежнему берутся туго, но теперь, по крайней мере, не так сложно хватать их за «ниточку», за которую они распутываются, да и вообще – время перестает тянуться жевательной резиной, становится веселее. Играем тур вопросов про маньяков. Откуда мы про них столько всего знаем, непонятно.

3:14

Каждая команда-участница марафона пишет по 24 вопроса для одного из туров. Наступила очередь нашей – мы и читаем, и раздаем «раздатки» (дополнительные графические материалы к вопросам), и собираем ответы знатоков. Тех, кто собирает ответы и раздает материалы, называют «ласточками». «Ласточкой» быть приятно, но в три часа ночи уже чувствуешь себя жирным ночным мотылем. Наши вопросы я слышу впервые. Если другие команды специализируются на какой-нибудь теологии, музыке, кино и высокой литературе, то мы – на фанфиках о Гарри Поттере, спорте и рэпе, образующих чудовищную шеевыворачивающую смесь.

7:27

Рассвет еще не наступил, но излучение уличных ламп невыносимо режет глаза – будто тысяча сияющих солнц Афганистана собрались в одном месте, чтобы насквозь прожечь мне мозг. Я плаваю в информационном море, вылавливая сачком рыбешку ассоциаций. Собираясь вместе, они связываются в узелок готового ответа, в большинстве случаев даже верного. Голова работает так, что пар идет из ушей, но тело приходится собирать по частям: язык еле шевелится, очертания людей расплываются, как вельветовые полосы на экранах старых телевизоров, почерк – как курица лапой.

Состоянию сонного паралича посвящено множество картин, на которых изображаются уродливые карлики, сидящие на груди спящего человека. У меня было то же самое, может быть, в более легкой форме.

8:34

Спать!

11:20

Сон – лучший кофеин. Маленькая щепотка заставила мозг работать как следует, хоть эта нейронная субстанция и болела, будто мышцы после большой нагрузки.

20:20

Я немного слукавила, нагло поставив в заголовок цифру «36» – в Пущино я пробыла 20 часов, 4 из которых были отведены под сон. А вот наш капитан Константин Крюков героически преодолел 34 круга «Что? Где? Когда?»:

– Самые невероятные ощущения были 30 часов игры спустя, когда за спиной было уже двое суток без сна и весь мир казался прекрасным и удивительным. В этот момент удивительными кажутся даже снежинки на кончиках пальцев, когда выходишь подышать на улицу. В принципе, очень похожее состояние испытываешь, когда у тебя температура 39о или выше: мозгом понимаешь, что организм работает на износ, но в теле приятные ощущения – ничего не чувствуешь и в голове пустота, вообще отсутствие всяких мыслей, будто ветер гуляет. И в то же время вопросы каким-то чудом берешь, – делится Костя.

Почему не стоит так делать? Проверка возможностей своего организма – дело не самое благодарное. Так уж получилось, что своей выносливостью наша команда блеснула подобно вспышке на солнце, а вот умом или еще каким достижением – не очень. Когда мы, передав эстафету сменщикам, уезжали с марафона, команда была в начале нижней половины турнирной таблицы, в конце же стали аутсайдерами, обогнавшими всего пару коллективов на несколько очков. Отдохнувшая голова – равно умная, хорошая, эрудированная голова. Моменты озарения, о которых говорил Костя в своем комментарии, возникают на краткий миг, которому предшествует сонливое море неадекватных ассоциаций и ошибок. Недаром у историй с героями, страдающими бессонницей, всегда печальный конец. Радует одно – мы смогли, мы сделали это!

Анна АЛИМЖАНОВА, фото автора